Объявлен сезон охоты на "черную" зарплату

Министерство по налогам и сборам в четверг обнародовало программу борьбы с черными зарплатами. Под благовидным предлогом легализации доходов населения (и соответственно увеличения суммы налоговых отчислений) МНС фактически готовит увеличение самих налогов. Похоже, этап, когда российские власти снижали налоги, чтобы стимулировать развитие бизнеса в стране, закончен. А о необходимости увеличить налоги на нефтяные компании говорит даже премьер Михаил Касьянов. Природная рента — самая модная тема всех политических партий. Население, судя по всем опросам, готово к «раскулачиванию» богатых, не понимая, что ему от экспроприированных государством средств все равно может ничего не достаться.

Итак, чтобы вывести зарплаты из «тени», фискалы предлагают отменить так называемую регрессивную шкалу единого социального налога — чтобы крупным компаниям, платящим своим работникам приличную зарплату, неповадно было экономить на налоговых отчислениях. Более того, действующие вполне законные схемы выплаты работникам премиальных тоже могут кануть в лету: налоговики намерены обложить единым социальным налогом не только фонд оплаты труда, но и ту часть доходов, которая раньше не попадала под налогообложение.

Формально в России самый низкий подоходный налог среди европейских государств. Этот факт Министерство по налогам и сборам эксплуатирует в рекламных роликах как главный довод для вывода зарплат из «тени». Но МНС все же несколько лукавит. Да, 13%, которые вычитаются из зарплаты в пользу государства, — действительно немного. Но, по неофициальным данным, до сих пор более половины российских наемных работников получают «черную» зарплату. Главная причина — нежелание работодателя платить единый социальный налог (ЕСН) по действующей, слишком высокой ставке. Сегодня она составляет 35.6% фонда оплаты труда. То есть больше трети годовой зарплаты сотрудника компания должна заплатить государству за оказываемые им социальные услуги — пенсии, бесплатную медицину и всевозможные пособия. 28% налога идет в Пенсионный фонд, 3.6% — в фонды медицинского страхования и 4% — в фонд социального страхования.

Фактически этот 35.6%-ный ЕСН является добавкой к якобы маленькому 13%-ному подоходному налогу.

В конце февраля правительство должно наконец решить, как реформировать ЕСН. Уже известно, что ставку налога будут снижать. В Минфине и Минэкономразвития как один из наиболее вероятных вариантов называют ставку 30%. Но это снижение на деле все равно окажется повышением, если база, с которой берется ЕСН, будет расширена.

«Компании не должны пользоваться регрессивкой»

Вчера Министерство по налогам и сборам рассказало о своем видении реформы ставки ЕСН. В МНС считают, что ее можно уменьшить примерно до 26%. Однако при этом нужно отказаться от так называемой регрессивной шкалы налога. Суть шкалы в том, что работодатель имеет право платить ЕСН по меньшей ставке, если зарплата его сотрудника превышает 100 тыс. рублей в год.

«Компании не должны пользоваться регрессией, если имеют возможность платить своим сотрудникам высокие зарплаты, — заявил замминистра по налогам и сборам Салават Аминев. — Применение регрессивной шкалы дает преимущество только 3% компаний. В основном это нефтегазовый сектор и кредитные организации».

Эксперты считают, что действия МНС легко объяснимы. «Введение регрессивной шкалы по ЕСН проводилось «под знаменем» вывода зарплат из конвертов в официальный оборот, — говорит ведущий юрисконсульт юридической компании «Налоговая помощь» Максим Гришенков. — Чуда не произошло. По данным статистики, зарплаты в 2003 году выросли, но при этом снизилась собираемость ЕСН».

Но сейчас отмена регрессии может сыграть с налоговиками злую шутку и «затенить» уже вышедшие из «тени» зарплаты. «Отмена регрессивной шкалы приведет к тому, что средний класс и люди с достатком меньше среднего не будут заинтересованы в увеличении «белой» части зарплаты, — говорит старший менеджер ENERGY CONSULTING Константин Павлович. — Компании будут «очернять» зарплаты, возможно даже повторится ситуация, которая существовала до 2001 года, до снижения ставки подоходного налога и введения ЕСН»

Из тени в тень перелетая

Помимо регрессивной шкалы существует и другая, вполне законная схема минимизации налога. Суть ее такова: работодатель платит сотрудникам номинальную зарплату (например, 3000 рублей в месяц). Именно эта сумма, умноженная на 12 месяцев, и есть налоговая база, 35.6% которой придется отдать государству. При этом фактически сотрудник может получать зарплату, в несколько раз превышающую 3000 рублей. Налоговый кодекс разрешает не облагать налогом командировочные расходы, расходы по оплате отпуска, а также премиальные средства. Эти средства, правда, приходится учитывать при выплате налога на прибыль. Но экономия для работодателя получается существенная. Ставка налога на прибыль на треть ниже, чем ставка ЕСН: 24%.

С такой бухгалтерской хитростью в МНС тоже не согласны. Министерство уже направило в Минфин свои предложения по отмене этой нормы. «Все выплаты сотрудникам, если только речь не идет о льготах, к примеру, для инвалидов, было бы логично облагать ЕСН», — говорит Салават Аминев. Замминистра подчеркнул, что у МНС выросло задание по сбору ЕСН на 2004 год и в министерстве надеются, что план будет выполнен.

По мнению экспертов, главная угроза этого нововведения — резкое сокращение социальных затрат со стороны работодателей. «Налоговые органы нередко заставляют вычитать ЕСН из выплаты, произведенной за счет чистой прибыли. Например, путевки в детские лагеря, лечение сотрудников, — говорит Максим Гришенков. — При отмене этой нормы МНС заберет в бюджет часть средств, направляемых предприятиями на социальные программы. Например, если сейчас путевка в детский лагерь стоит для предприятия 10 000 руб. и она бесплатно выдается работнику, то с внесением изменений предприятие будет должно заплатить еще 3560 руб. в бюджет».

Работники стучат на своих работодателей

В общественную приемную МНС в месяц приходит около 500 писем. Налоговикам писали всегда: в основном спрашивают совета, как поступить в какой-то определенной ситуации, просят выдать справки об отсутствии налоговой задолженности, жалуются на налоговые органы и даже предлагают свои варианты налоговой реформы.

Главная тенденция конца 2003 года — появление писем, в которых люди жалуются на работодателей, выплачивающих зарплату по «черной» схеме. Пока таких писем не больше 30 в месяц. Но в МНС считают, что их число вырастет. «После появления накопительной части пенсии людям должно быть небезразлично, какую зарплату они получают», — говорит Салават Аминев.

Налоговики пока отказываются объяснить, какие меры применяются к «нехорошим» работодателям. Говорят лишь, что письма с жалобой — повод направить в компанию сотрудников с проверкой. А в случае если подозрения подтвердятся, письма будут переданы в МВД.

Правда, насколько такой способ борьбы за справедливость оправдан в российских условиях, неизвестно. Официально жалобное письмо засекречено. Однако для компании, находящейся с налоговиками в мирных отношениях, скорее всего не составит труда узнать, кто именно из сотрудников настучал мытарям. В итоге справедливость так и останется иллюзией: зарплаты не обелятся, сотруднику же придется искать новую работу. А анонимные письма налоговики просто не рассматривают.

Равнение на Бельгию

Пока одной рукой власть пытается забраться в карман работника, другая рука подает сигналы совсем противоположного свойства. На днях чиновники из Минэкономразвития внезапно подняли вопрос амнистии капиталов.

Идея амнистии вывезенных за рубеж капиталов России муссируется давно. Интерес к ней обусловлен и гигантскими объемами вывезенных средств, и очевидной необходимостью подвести черту под эпохой первоначального накопления и выстроить цивилизованные отношения между бизнесом и государством.

По данным Интерпола, приведенным в конце 90-х годов, после августа 1991 года из России было незаконно вывезено от 150 до 300 млрд. долларов. Официальные российские источники, в том числе Банк России, дают аналогичные цифры. Опыт проведения амнистий в других странах, в частности в Ирландии, Казахстане и Мексике, показывает, что в страну возвращаются капиталы объемом 2-3 ВВП. Конечно, Россия — не Мексика и тем более не Ирландия. Но если средства сюда вернутся в тех же объемах, то это будет 10-15 млрд. Цифра далека от объемов вывезенного, но вдвое превышает объем прямых иностранных инвестиций в Россию. Поэтому неудивительно, что в правительстве решили изучить опыт Бельгии, в которой с нового года вступил в действие закон, призванный способствовать возврату из других стран бельгийского капитала.

Как заявил на днях замминистра экономразвития Юрий Жданов, его ведомство планирует использовать бельгийский опыт для создания закона о налоговой амнистии. По его словам, министерство собирается провести серию консультаций с Минфином и Госдумой о разработке аналогичного законопроекта в России, который может появиться уже в первом полугодии текущего года.

Понимание необходимости

Юрий Жданов преподавал в Академии МВД, потому хорошо знаком с предметом и международным опытом проведения налоговых амнистий. Но налогами в Минкэномразвития занимается замминистра Аркадий Дворкович. Сейчас в ведомстве решают, кому из двух заместителей Грефа быть комментатором по этой теме и надо ли комментировать ее вообще. По информации «Известий», пока вопрос находится на стадии изучения зарубежного опыта и каких-либо конкретных предложений у Минэкономразвития нет. Сроков, в которые должен быть представлен законопроект, тоже не установлено.

У администрации президента также нет четкого представления о способах осуществления налоговой амнистии, как, впрочем, и единодушной поддержки этого явления. Вместе с тем в Кремле есть, как выразился источник «Известий», «понимание необходимости дать бизнесу законную возможность легализовать капиталы, полученные не преступным путем».

Задача крайне непростая. С одной стороны, нельзя открывать двери для криминальных денег, с другой — надо вернуть на родину вывезенные капиталы. Полтора года назад Владимир Путин рассуждал о российских бизнесменах, которые «замучаются пыль глотать, размораживая свои средства», и предлагал правительству подумать о том, как создать благоприятные условия для инвестирования капиталов внутри России. Аппарат Белого дома тогда представил план налоговой амнистии, который должен был помочь легализовать в течение трех лет до $100 млрд. незаконно вывезенных и размещенных на счетах в иностранных банках средств, привлечь в экономику до $25 млрд. и повысить собираемость подоходного налога.

Итог дискуссий был такой — амнистия капиталов нужна, но минусов от нее может оказаться больше, чем плюсов. После дела «ЮКОСа» и накануне президентских выборов вопрос о налоговой амнистии приобрел совершенно другое звучание. Аргументы, с помощью которых Путин полтора года назад зазывал владельцев незаконно вывезенных капиталов — общемировая борьба с финансированием терроризма, ужесточение противоотмывочного законодательства, закрытие офшоров и т.п., — сегодня звучат не так убедительно. Неопределенность в политической сфере, в отношениях власти и бизнеса, невозможность в связи с этим строить долгосрочные инвестиционные планы — вот что отпугивает от российской экономики даже чистых перед законом бизнесменов.

Соседский опыт

В МЭРТ говорят, что именно «бельгийский опыт» пока не выбран за основу — в поисках ресурсов для экономического роста министерство изучает различный международный опыт. И стройной концепции, что именно и как амнистировать, пока нет.

Это скорее хорошо, потому что использование бельгийского опыта предполагает прежде всего амнистировать капиталы, вывезенные за рубеж. Между тем опыт проведения амнистии в Казахстане в 2001 году (первый и единственный пока на постсоветском пространстве) показал, что ввозить деньги из-за границы бизнесмены не торопятся. Из 480 млн. долларов, попавших там под амнистию, только 50 млн. были возвращены. Остальные легализованные средства были внутриказахстанского происхождения. <

По словам первого вице-премьера Казахстана Григория Марченко, который в период проведения амнистии возглавлял Нацбанк Казахстана, при проведении амнистии очень важно, чтобы она была не разовой мерой, а частью комплекса мер, направленных в целом на легализацию теневой экономики. При этом чрезвычайно важную роль играет разъяснительная работа. «Надо параллельно снижать какие-то налоги, потом смотреть на процедуры лицензирования, инспекции, проверок, надзорных функций со стороны государства. Смотреть, как можно ослабить пресс со стороны государства по отношению к бизнесу, создавать мотивацию. И постоянно разъяснять людям, как и для чего это будет делаться. Сейчас очевидно, что тогда (в период проведения амнистии. — «Финансовые Известия»), может быть, мы недоработали. И комплекса мер такого большого не было, и разъяснительная работа велась недостаточно», — заявил Марченко «Известиям».

Кнуты и пряники

По сути сегодня на первый план выходит задача не возвращения сбежавших русских денег, а сохранения тех, что еще не убежали. Власть осознала, что строить отношения с бизнесом только методом кнута — занятие бесперспективное, грозящее обернуться оттоком капитала, падением темпов экономического роста и испорченной репутацией в глазах мирового сообщества.

По мнению главного экономиста ИК «Тройка Диалог» Евгения Гавриленкова, разговоры об амнистии прежде всего преследуют задачу нормализовать отношения между государством и деловым сообществом и восстановить доверие бизнеса к власти. От этого напрямую зависят и приток инвестиций, и развитие перерабатывающей промышленности, и возможности удвоения ВВП.

Главная загвоздка: задачу удвоения ВВП все-таки будут решать бизнесмены, а не чиновники. Но только если захотят. «Необходимость возврата денег в страну должны сначала ощутить их владельцы, директивой «сверху» эту проблему не решить, — считает директор ЦБЭИ «БДО Юникон» Елена Матросова. — Главное, чтобы была потребность «снизу». <

Пока такой потребности не наблюдается. «Кому нужно — он как увел, так и приведет», — философски заметил «Финансовым Известиям» уважаемый налоговый консультант.

Да и сама идея амнистии капитала энтузиазма у бизнесменов не вызывает. «Во-первых, не совсем понятно, что за «амнистия», — говорит один из них. — Сам термин предполагает, что субъект должен в чем-то признаться. И его «амнистируют». Есть вопрос: а зачем?» То есть для начала нужно показать, почему это придется делать.

Видимо, именно потому власти приходят к осознанию необходимости применения не только экономических кнутов, но и пряников.

Первым «пряником» стало обещание, данное президентом на съезде Российского союза промышленников и предпринимателей, — пересмотреть законодательство о земельном налоге. Налоговая амнистия — очередной «пряник». Как утверждают источники, близкие к администрации Кремля, если правительство сумеет разработать реалистичный и реализуемый законопроект, президент его с радостью поддержит, потому что в душе он «либеральный экономист».

Вопрос в том, поверит ли в это сегодня бизнес?

Екатерина ВЫХУХОЛЕВА, Елена ЗАГОРОДНЯЯ, Елена КОРОП, Игорь МОИСЕЕВ, Наталья ОРЛОВА
Финансовые известия, 28 января 2004